неврозы у детей
развивающие игры поделки Букварь
Психологический центр "АДАЛИН"

Детская патопсихология - Невротические расстройства у детей. Предневроз. Неврастения. Невроз навязчивых состояний. Трихотилломания - навязчивое выдергивание волос, бровей и ресниц. Истерический невроз. Энкопрез - недержание кала. Элективный мутизм. Остро возникающие неврозы. Как предупредить и излечить невроз?

поделки

самое популярное

  новогодние поделки
  елка своими руками
  новогодние снежинки
  цветы из бумаги
  логопедические занятия
  букварь онлайн
  развивающие игры
  опыты для детей
  подготовка к школе
  поделки из пластилина
  карточки к букварю


  Диагностика
 развития

  внимание
  память
  мышление
  речь
  навыки учебной
деятельности

  личность
   

 Развивающие  методики

  восприятие
  мышление
  память
  внимание
  речь
  творчество
  самоконтроль
  чтение
  математика
  письмо
  знания о мире
  моторика
  одаренность
 

 Коррекционные  методики

  детские страхи
  тревожность
  застенчивость
  навыки общения
  самостоятельность
  импульсивность
  гиперактивность
  медлительность
  агрессивность
  аутизм
  нервный и
трудный ребенок

 

 Дошкольник

  развитие ребенка
  детская психология
  воспитание ребенка
  психология здоровья
  советы психолога
  развивающие игры
  досуг ребенка
  поделки
  рецепты для детей
  тесты для детей
  основы безопасности
  ребенок и карьера
 

 Начальная школа

  подготовка к школе
  адаптация к школе
  проблемы в учебе
  проблемы в общении
  советы психолога
 


<<< Детская патопсихология                    <<< Неврозы у детей

Неврозы у детей

- Предневроз
- Неврастения
- Невроз навязчивых состояний
- Трихотилломания - навязчивое выдергивание волос, бровей и ресниц
- Истерический невроз
- Энкопрез - недержание кала
- Элективный мутизм
- Остро возникающие неврозы
- Как предупредить и излечить невроз?


неврозы у детейО неврозах слышали все родители. О том, что такое невроз, не знает никто из родителей. Имеет место широко распространенное и твердо установившееся мнение, что если у ребенка шалят нервы, он плаксив, возбудим, раздражителен, если он не такой, как другие дети, неправильно себя ведет, слишком беспокойный, трудный, если у него нарушен сон или плохой аппетит - значит, у него невроз.

На приеме встревоженная мать. Ее жалобы: ребенок начал учебу в первом классе, но ведет себя так, как будто еще посещает детский садик. На уроке он ходит, пытается выйти из класса. Заговаривает со всеми или сидит на месте, но не слушает учительницу, а достает из портфеля машинку и катает ее по парте. И я говорю матери, что ее ребенок инфантилен - он не созрел для обучения в школе, но невроза у него нет.

Другой ребенок возбудим, раздражителен, агрессивен, отвлекаем, неусидчив, болтлив, но это тоже не невроз. У него минимальная мозговая дисфункция. Третий вскакивает во сне, на лице его страх, он кричит, куда-то рвется, не узнает родителей, а утром не помнит ничего из происшедшего ночью. И это не невроз. У него склонность к пароксизмальности головного мозга. Четвертый конфликтует со всем классом, с учителями, неуживчив, агрессивен, но и это не невроз. Это акцентуация характера. У пятого плохой аппетит, беспокойный сон, головные боли, он потлив, бледен, плаксив и возбудим, быстро устает, у него дрожат пальчики рук. Но и это не невроз. Это вегетососудистая дистония.

Еще одна мать на приеме. Жалобы: десятимесячный ребенок был вполне спокойным, но перенес отит, три дня кричал от резкой боли, а на четвертый день явления отита прошли, однако "ребенка как подменили". Теперь он беспокоен, вздрагивает и начинает плакать, когда хлопают дверью, капризничает так, как будто еще болен, не остается один, и его приходится все время держать на руках. Плач у него жалобный, безутешный. Все не по нему - раньше радовался, был улыбчив, а теперь постоянное недовольство в выражении лица и в поведении. Он усталый и сонливый, но ему не уснуть. Он вроде засыпает, но вдруг испуганно встрепенется и вновь плачет. Ночью просыпается с криком. И это реакция на пережитый дистресс.

И еще два наблюдения. Жалобы: ребенок двух с половиной лет пошел в ясли, но привыкал плохо, плакал и непрестанно звал маму; после яслей возбуждался, становился агрессивным, нарушился сон. Вскоре он заболел, и с яслями решили повременить. Однако ребенок не стал спокойнее. Он изменился и теперь другой, нервный: боязливый, капризный, плаксивый, тревожный. Теперь он не остается один в комнате, бежит за матерью на кухню, пугается, когда выключают свет, засыпает только с подсветкой, прибегает ночью, охваченный страхом, в постель к маме. Сон очень чуткий: вошла в комнату мать - малыш тут же проснулся со слезами. Стал требовательным: чуть что - слезы, капризы, крик, и ему никак не угодить. Уход матери на работу мучителен. Ребенка обманывают, отвлекают, но он быстро спохватывается, что мама ушла, и тогда - скандал. Сам к детям не подходит, а если какой-то ребенок направляется к нему, тотчас же просится на руки к маме. Чужых боится, прячется за мать. И это - предневроз, готовность к неврозу.

Ребенку пять лет. Жалобы: в последнее время стал раздражительным, плаксивым. Все не так, сам не знает, чего хочет, криклив, нетерпелив, обидчив, нестерпимо капризен, ему не угодить; стал унылым, как старичок; все время в плохом настроении. Нарушился и сон. Он и хочет уснуть, но ничего не получается. Малыш извертится, укладываясь и так и этак, просит то погасить свет, то вновь включить, то не уходить, то оставить его одного, заплачет, наконец, ибо сон так и не приходит, а он нуждается в нем как никогда. Ночью он спит тревожно: плачет, мечется в постели, просыпается, просит пить. Его будит любой шорох, а утром ему трудно проснуться или, напротив, он пробуждается очень рано. И в том и в другом случае просыпается не отдохнушим. А все началось с того, что пропал единственный друг - песик, с которым играл и разговаривал, о котором заботился, встречая бурную ответную любовь. Взрослые успокаивали малыша: "Мы тебе купим еще лучшую собаку". Но он не хотел лучшую: не ел, плакав во сне, худел. Родители развесили объявления: "Пропала собака. Верните за любое вознаграждение". Но нет собаки. И ребенок страдает, изменился. И это тоже предневроз.

Так что же это такое - невроз? Проблема происхождения и развития невроза до сих пор спорна. Между тем число детей, страдающих неврозом, неуклонно растет. Не излеченный в детстве невроз может исказить судьбу человека, отразиться на всей его жизни. Родители нуждаются в понимании сути невроза, ибо без такого понимания не может быть предупреждения и, тем более, преодоления его.

Путь в невроз чаще всего начинается с подавления у ребенка его врожденной натуры и прежде всего инстинктов и темперамента.

Можно выделить восемь инстинктов человека. Один из восьми инстинктов доминирует, формируя тип личности человека, и люди разделяются по отношению к себе, к другим и к жизни, а также по своему призванию, в согласии с типом личности по инстинктам, к которому они относятся. Из восьми инстинктов только два фемининных ("женственных"), остальные - маскулинные ("мужественные"). Неврозы возникают у "фемининных" лиц. Фемининные типы личности людей - у "пахарей" по своей натуре, т. е. у "миролюбивых", а маскулинные - у "воинов", т. е. у "агрессивных", способных себя защитить. У "фемининных" доминируют инстинкты самосохранения и продолжения рода.

"Эгофильный" (лат. ego - я, filio - люблю, отсюда "эгофильный" - люблю себя) тип личности по доминирующему инстинкту характеризуется тем, что по своей генетической природе, т.е. по ведущему инстинкту, индивид повышенно эгоистичен, склонен к боязливости, страху, весьма осторожен, осмотрителен, нерешителен, опасаясь совершить ошибку и нанести этим ущерб своей безопасности и своему благополучию. "Эгофильные" избегают малейшего риска, "перестраховщики". В детстве "эгофильный" отличается повышенным страхом одиночества, отрыва от матери, недоверчивостью к незнакомым людям, страхами темноты, воды, высоты, болезни, подозрителен к пище - из боязни заболеть. Короче, это робкий ребенок.

Как правило, он послушен в детском садике, в школе - аккуратен, старателен и усерден. К нему хорошо относятся воспитатели и учителя. Но он эгоистичен, боязлив и не авторитетен у сверстников. Он нередко испытывает агрессию с их стороны. И он нервничает, боится "хулиганов", "злых", жаждет "индивидуального обучения". Встреча с угрозой своей безопасности, агрессией для "эгофильного" - тяжелая психическая травма. У него возникает страх перед реальностями жизни, формируется неуверенность в себе, пессимизм. И это - предневроз, готовность к возникновению невроза.

Второй "фемининный" инстинкт - инстинкт продолжения рода. Если он доминирует у человека, то речь идет о "генофильном" (genus - род, отсюда "генофильный" - любящий свой род, в наше время это - любящий свою семью) типе личности по доминирующему инстинкту. У взрослых этот инстинкт проявляет себя чрезвычайно выраженной любовью к своим детям, повышенной заботой о них, тревогой в отношении их безопасности, здоровья и благополучия. "Генофильные" взрослые - "сверхотцы" и "сверхматери". Болезнь, угроза жизни их детям - тяжелейшая психическая травма для них. И безопасность детей, их благополучие - основной смысл жизни для "генофильных"! У них формируется неуверенность в себе, специфическая - "генофильная". Это неуверенность в своей способности защитить своих детей и обеспечить их благополучие. Они панически боятся увольнения с работы, инвалидизации, но, опять-таки, не за себя они боятся, а за детей, поскольку инвалидизация, потеря работы для них - удар по благополучию детей.

"Генофильные" дети - это дети, фиксированные на семье, на ее благополучии, на отношениях в семье - отношениях между отцом и матерью, между родителями и прародителями (дедушками и бабушками). Особенно тесно они взаимосвязаны с матерью. Это неразрывная - "симбиотическая связь". Ребенок "повисает" на матери, ревниво относится к любой ее попытке оставить его хоть на миг с другими, даже членами семьи, особо тяжело реагирует на направление его в детский сад, а особенно - в больницу, требует, чтобы мать стояла за дверью класса, когда он в школе, и протестует против ее попытки устроиться на работу. Весь мир вокруг семьи для этого ребенка - враждебен, угроза для него. И у него формируется мучительная неуверенность в себе, он тревожен по отношению к миру вне семьи.

Он испытывает страх огорчить своих родителей низкой успеваемостью в школе, разочаровать их своей неполноценностью и потерять их любовь. Этот страх формируется у них на бессознательном уровне. И все это - предневроз, готовность к неврозу.

Итак, склонность к неврозу формируется, как правило, у "фемининных" - "женственных" детей, особенно у "фемининных" мальчиков. Ведь они - миролюбивые, "мягкие по натуре". И это - естественно у них. Они, просто, - "не воины", они - "мирные пахари". Но мир по-прежнему, как и тысячи лет назад суров... И если он прощает женщинам - женственность, у них ее принимают, как должное, то от мужчин реальность требует мужественности.

Вот у меня на приеме мать. Она тревожится за судьбу своего сына. "Доктор, он боязлив, чрезмерно осторожен, добр, мягок по характеру и не способен себя защитить среди мальчиков, дать отпор в драке... Он плаксив, чрезмерно впечатлителен, духовно тонок, не переносит грубости, агрессивности, склонен уступать наглому натиску, силовому давлению... Самое главное, что мой муж - его отец - офицер, не понимает его, переживает, ведь он радовался рождению сына, видел в нем преемника, продолжения воинского рода, а сын - "как девочка"...".

Я отвечаю матери: "Да, вы родили "женственного" мальчика, не воина, но спросите у мужа, что будет, если в мире исчезнут "мирные пахари" - терпеливые, добрые, лишенные агрессивности, исчезнут мужчины-врачи, с тонкими, чувствительными мягкими пальцами, тонко чувствующими страдающего человека, понимающими слабого, неудачника, растерявшегося, переживающего глубокий личностный кризис... Короче, спросите его захочет ли он жить в мире, в котором все мужчины будут офицерами, да еще - жесткими, умеющими только требовать, но не способными понимать душевную боль другого человека. И нужны, безусловно, воины, нужны рассудочные "физики", бесстрашные "высотники-монтажники", но нужны и мужчины гуманитарной ориентации, высокочувствительные, компромиссные, чуждые агрессивности.

Народ гордится Суворовым, но народ гордится и Пушкиным... И это трагедия, что в Пушкина стрелял офицер, который, конечно, "победил" "штатского" - не воина... Трагедия Пушкина, но и трагедия офицера, ставшая трагедией народа... Но так не должно быть. Маскулинные и фемининные необходимы людям и должны мирно сосуществовать. И пусть ваш мальчик растет таким, каким родился. И каким он родился, таким и пригодится людям. Конечно, укрепляйте, мягко, ненавязчиво, мудро - его мужественность. В нем заложены и маскулинные инстинкты, и их можно укрепить, не искажая натуру ребенка в целом. И пусть он останется "фемининным", но пусть возрастет в нем мужественность. Это и будет профилактикой, у него невроза...".

Вы заметили, наверно, что основное в формировании готовности к неврозу - неуверенность в себе, комплекс неполноценности. Нет этого комплекса - не будет и невроза. Неуверенность в себе характеризуется низкой самооценкой своих психических и физических данных. В таком случае ребенок низко оценивает свои умственные данные и способности к учебе. И если он готов признать, что учеба ему плохо дается, то он сам, психозащитно (бессознательно), сопротивляется низкой оценке своего уровня ума. Ведь это - признать себя "дураком". И ужасно, если ребенок готов низко оценить уровень своего ума. Это означает, что он тотально неуверен в себе. И родители внушают ему, что он умен, не уступает в этом большинству, но он "тугодум", и "тугодумами" было большинство ученых, но надо упорно трудиться, чтобы преодолеть "тугодумие", поскольку в современном мире востребованы быстро думающие, быстро реагирующие.

Другое дело - способность к учебе. Здесь важно - способность к учебе низка - тотально или, скажем, только к точным наукам, к изучению языков, по гуманитарным предметам. Обычно в чем-то всегда есть просвет, компенсация, и тогда родители ободряют ребенкa: "He все рождаются математиками..., у тебя другое призвание"...Но главное, относительно самооценки ума у ребенка, сделать все, чтобы он максимально развил свои умственные способности.

Важна и самооценка физических данных. Мальчики комплексуют, если они физически слабы, девочки - если неуклюжи. Это тяжелое переживание для ребенка. Оно ведет к неврозу. И спортивный уголок в его комнате также важен, как и оборудованный письменный столик.

Очень важна самооценка внешнего вида. Мальчики тяжело переживают, если у них низкий рост и вес - ниже возрастной нормы. Девочки уже в 3 года знают, что они красивы - все окружающие восхищаются ими. В подростковом возрасте они знают, что некрасивы. Красивые и некрасивые, с подросткового возраста, в полной мере осознают цену тому и другому...

Нет большей горечи, чем наличие психофизического дефекта. Самый острый вопрос для подростка - не отличается ли он чем-то, неблагоприятно, от сверстников. Девочка пятнадцати лет комплексовала по поводу того, что мать ее была красавицей, а она - невзрачной. Другая девочка-подросток горько сказала родителям: "Какое право вы имели родить ребенка, будучи оба некрасивыми?" Мать этой девочки, со слезами на глазах, спросила меня, что сказать на это дочери и что делать.

Я показал этой матери самооценку другой девочки, где она оценила свои данные по пятибалльной шкале оценок. Успеваемость - 4-5, здоровье - 5, физическая подготовка - 5, общение с другими - 5, отношение к тебе других - 5, организованность - 5, трудоспособность - 5, внешние данные - 3, целеустремленность - 5, приспособленность к жизни - 5, уверенность в себе, в школе и во всех делах - 5. И это, сказал я матери девочки, ответ на ваш вопрос. Это - что ей сказать и это то, чего надо достигнуть.

Самое главное в воспитании ребенка - компенсация слабого в ребенке тем, в чем он полноценен. Да, какая-то девочка не отличается, среди других девочек, красотой, но она - образец во всех других отношениях, и жизнь покажет, что лучше. Да, мальчик физически слаб, но когда учительница объяснила новый, трудный раздел математики, и никто не понял сути, она, как всегда, вызвала этого мальчика к доске, и он терпеливо и доходчиво объяснил суть темы... И все ясно! И это - кто есть кто - для него и для всего класса.

Итак, первая причина формирования у ребенка неуверенности в себе, низкой самооценки, - врожденный психофизический дефект. Вторая причина - индивидуальные установки подсознания. Человек воспринимает информацию и саму жизнь сознательно и подсознательно. Воспринимаемое ребенком с раннего возраста - все происходящее с ним, усваиваемое им, как личный опыт жизни, закладывается в его психике, в сознании, как осознанная система отношений к себе, к другим и к жизни и как подсознательные установки. Я спрашиваю ребенка, первоклассника, кто умнее, сильнее, красивее всех в его классе, и он отвечает: "Умнее всех Таня - она лучше всех учится, и ее всегда хвалит учительница. Сильнее всех - Коля, он всех толкает, и все падают и боятся его. Красивее всех Оля - от нее всегда пахнет конфетами..." Так, в эту минуту, он думает. Это у него сознательное суждение. Завтра он скажет: "Умнее всех Аня, так говорит моя бабушка. Сильнее всех Вася, он сегодня так наподдал Коле, что тот заплакал. Красивее всех Маша, у нее самые длинные косички...". Так он будет думать завтра.

Но он может ответить без раздумий, сразу, как твердо заученный урок: "Самая умная - Наташа, она самая послушная и старательная, у нее примерное поведение. Самый сильный - Вадик, он большой, но дурак, и с ним не надо дружить. Самая красивая - Катя, она аккуратная, у нее самые чистые тетради..." И это установки из подсознания, внушенные мамой.

Таким образом, у ребенка под влиянием внушенных ему установок, под влиянием отношения к нему других, под влиянием жизненных обстоятельств складывается подсознательное отношение к самому себе. Оно может быть самоуничижительным или, напротив, основанным на самоуверенности, отношением отрицания себя или эгоцентричным (сверхэгоистичным, обычно - самовлюбленным). Установочное отношение к себе как к слабому, неумелому, несведущему порождает в результате общую установку на неуверенность в себе. Напротив, установочное отношение к себе, выраженное формулой "я могу", трансформируется в общую установку на уверенность. Уверенность или неуверенность в себе формирует самооценку.

При эгоцентрическом воспитании ребенку внушили, что он гениален. Он поверил внушенному, потому что не знал реальности, помыкал родителями, их стараниями получал все желаемое, наивно полагая, что сам достиг всего, и что так будет всегда. И поскольку это произошло в первые годы жизни, он навсегда принял на веру восхищение им. В его подсознании сложилась завышенная самооценка, приобретшая опять-таки силу установки. Но идиллия рухнула при столкновении с действительностью, которая жестко поставила все на свои места, дав объективную оценку психофизическим возможностям "гения". Объективная оценка оказалась намного ниже подсознательной - установочной. Возникла новая разочаровывающая осознаваемая самооценка.

Осознаваемая самооценка колеблется в зависимости от конкретных каждодневных успехов и неудач. Назовем её самооценкой "сегодняшнего дня". Ребенок добился чего-то, проявил ум, силу, твердость - и осознаваемая самооценка, самооценка "сегодняшнего дня" повышается. Ребенок потерпел неудачу, допустив просчет, и возникает чувство досады, начинается самобичевание - осознаваемая самооценка, самооценка "сегодняшнего дня" снижается.

"Лебедю" внушили, что он "гадкий утенок". Сформировалась заниженная самооценочная установка, и умный ребенок начинает считать себя безнадежно глупым, красивый - безобразным, ладный - нескладным. Так возникает чувство наличия психофизического дефекта, которого в действительности нет. Ребенок убежден, что он такой-сякой, нескладный и неладный. Он воспринимает всех лучше себя, а себя считает хуже всех. Где уж в таком случае быть смелым, решительным, уверенным, дерзать! Такой ребенок стесняется самого себя, затаенно и мучительно презирает себя, чувствует вину перед сильными и красивыми родителями. Какое тяжкое переживание, какой мучительный путь впереди!

Итак, у ребенка в его психике сосуществуют одновременно две самооценки: подсознательная, установочная, внушенная родителями, воспитателями, учителями и самой жизнью - счастливой или трудной для ребенка, и осознаваемая, то есть сознательная.

Рассмотрев вкратце проблему осознаваемого и установок, коснемся проблемы внутреннего конфликта личности. Его порождает, в первую очередь, наличие двух уровней нашей психики - сознания и подсознания, в частности, конфликт двух самооценок - подсознательной, установочной и самооценки "сегодняшнего дня" (сознание). В сознании на основе самооценки "сегодняшнего дня" звучит: "Я могу!" В подсознании же через установочную заниженную самооценку звучит обратное: "Мне это не под силу". Ребенка уговаривают, что он может. Он и сам видит - получается. Он готов решиться и действовать, однако установочная самооценка из подсознания противоречит: "Не сможешь, не получится", порождая опасения, страх не справиться, боязнь последствий решительного поступка. И ребенок готов отказаться. Его раздирают противоречия. Он растерян, он не знает, как поступить. Он понимает, что может действовать, действовать успешно, но не понимает, что его останавливает, мешает ему решиться на поступок. Не понимает же, потому что истоки внутреннего конфликта - в подсознании.

Внутренний конфликт - противостояние осознаваемых притязаний, желаний и подсознательной установочной самооценки. В сознании - "хочу!", но из подсознания мощно звучит "не смогу". И "не смогу" останавливает, вяжет по рукам и ногам. Тут одно из двух: или притязания завышены, или установочная самооценка занижена. Может быть и так: в глубинах подсознания сильные "хочу" и "могу", но осознаваемая самооценка, самооценка "сегодняшнего дня" удерживает: "не могу, не получится".

Внутренний конфликт, таким образом, - столкновение позиций сознания и установочных принципов подсознания. Так, к примеру, в сознании от воспитания в детском садике, в школе, из книг, телевизионных передач, уже как собственная позиция: "Надо помочь Пете, он прав". Однако из подсознания, от внушенного мамой мощно звучит: "Не вмешивайся, целее будешь!". Ребенок в смятении, ему стыдно за себя, но почему же тогда так страшно вмешаться? Когда говорят о столкновении разума и сердца, речь идет как раз об этом.

В сознании "хочу", притязания, желания, а установка останавливает: "стыдно, нельзя, недостойно". И ребенок растерян. Или, напротив, папа внушил, что товарища надо выручать из беды любой ценой. Однако сознание этого ребенка ориентировано на невмешательство. И он решает "от ума", остается в стороне, не вмешивается. Но отцовское, из подсознания, будоражит, вызывает чувство стыда. И ребенку тяжко, его мучают угрызения совести. Каждый испытывает такое, если в сознании одно, а в подсознании - другое. Так рождается нерешительность, тревожность. Ребенок боится совершить ошибку, в нем нет уверенности цельного человека, у которого инстинкты, темперамент, установки, сознание естественно едины.

Внутренний конфликт - это также борьба самих установок, и тогда он целиком коренится в подсознании. В ребенке два мощных влияния могут породить две равноценные системы установок. Одна подвигает вперед, вторая предписывает пассивность, уступчивость. В согласии с первой системой установок (внушенных мужественным отцом), ребенок делает шаг вперед, но мобилизуется вторая система (внушенных мамой, бабушкой), вызывая эмоции страха, и он тут же отступает. И вновь на арену выступает первая, пробуждая стыд, будоража чувства долга, ответственности, совесть. Ребенок мечется, его мучает внутренний конфликт, конфликт противоречивых установок.

Для психической устойчивости благоприятнее, если внушили что-то одно. Если, например, внушили одну только осторожность, тогда перед нами осторожный всегда и во всем. Родители, семья должны отдать себе ясный отчет в том, какими они хотят видеть сына, дочь, и внушать что-то одно, влиять на переживаемое ребенком одинаково. Ребенок играл во дворе, расшибся, и все взрослые говорят в один голос: "заживет, иди играй, не бойся". Или: "Сиди дома и не выходи больше на улицу".

Внутренний конфликт - это прямая борьба установок подсознания с доминирующими инстинктами, темпераментом. И мы видим, как усложняется проблема неуверенности в себе, как из принципиальной причины неврозов, она становится важнейшей проблемой в судьбе человека, в целом. Ведь вот простая история - молодой мужчина, склонный к неуверенности в себе, потерпел неудачу в сексе. Он был усталый, день был нервный... и - неудача... Ему бы посмеяться, сказать беззаботно: "Сегодня - не мой день...", но он неуверен в себе и отнесся к происшедшему тревожно, усилив в себе тенденцию неуверенности, и вот он уже импотентен... Девушке нравится юноша, юноше нравится девушка, но эти девушка и юноша не уверены в себе. Им бы - вперед, отважно, а они не решились и упустили "Жар-птицу", а потом также упустят интересную работу, удачу, а со всем этим - интересную, достойную судьбу... И корни всего этого - в детстве, в воспитании ребенка.

Ведь вот как нередко бывает. Отец и мать - блестящие профессионалы на работе, эрудиты. Единственное, что они не знают - основ психологии ребенка... Для чего же это, если в результате они не смогли воспитать своего ребенка уверенным в себе, а потому - решительным, отважным? И тогда продолжим разговор о психике ребенка.

На ребенка воздействуют не только сознание и подсознание. Каждый человек - индивидуальность, уникален, потому что на его восприятие и на его переживания воздействуют сложнейшие психические факторы, и ребенок - не "чистый лист бумаги", не однообразен. И к каждому ребенку необходим индивидуальный подход.
Не ребенок должен приспосабливаться к родителям, а родители к индивидуальности ребенка! Некий профессор снимал шляпу перед каждым встречным ребенком. Когда его спросили, почему он это делает, он ответил, что не знает, кто перед ним, - а вдруг это будущий гений или герой.

Мы говорили в начале этой статьи о том, что у человека восемь инстинктов, и все они влияют на него, о том, что люди разделены, природно, на восемь типов по доминирующему у них инстинкту, но привели пока лишь сведения только о двух типах личности: "эгофильном" и "генофильном", чьи "фемининные" тенденции лежат в основе возможности возникновения неврозов, в основе развития комплекса неполноценности. Но мы видим, что проблема усложняется. Зигмунд Фрейд полагал, что кто поймет механизмы возникновения неврозов и что такое невроз, тот познает психологию человека в целом. И поэтому проблема типологии человека по инстинктам шире, чем проблема неврозов.

Итак, кратко, об остальных инстинктах, о темпераменте и о том, что из этого вытекает. Мы выделяем следующие восемь инстинктов: свободы, исследования, агрессивности, доминирования, самосохранения, продолжения рода, сохранения достоинства, альтруизма.

Инстинкт свободы будоражит в человеке стремление быть всегда и во всем свободным, без оглядки на обстоятельства и последствия, реализовать свои желания, свое: "Хочу!" Естественно, если бы инстинкт свободы был бы единственным у человека и полностью им управлял бы, то такой человек был бы монстром. Однако тенденция свободы лишь одна из восьми фундаментальных тенденций человека. И тогда это абсолютно естественная потребность у ребенка. Ведь если бы он не жаждал свободы, он не пополз бы, не пошел бы, не побежал бы, а лежал бы на спине и тупо смотрел бы в потолок. Другое дело, что одного жажда свободы ведет к конфликту с обществом, к беде, к вседозволенности, а другого - к вершинам знания, творчества, к поиску своего призвания.

Родился ребенок, и с ним родилась проблема свободы. Мы уделяем особое внимание инстинкту свободы, поскольку эта проблема - фундаментальная в воспитании ребенка и в профилактике детской нервности и трудности. Если нес спросят, как выразить максимально кратко основную задачу воспитания ребенка, то ответ будет такой - твердо внушите ему, до трех лет, установку (в подсознании), что если "хочу", но - "нельзя!", то от "хочу" отказываются. До пяти лет - твердо внушите установку, что если "не хочу", когда "надо!", то "не хочу" отметают, и если "хочу", но "стыдно!", то от "хочу" - отказываются. Тюрьмы переполнены как раз теми, кому в детстве не внушили понятие "нельзя", и в мире полно безнравственных, которым в раннем детстве не внушили понятие "стыдно". Эти внушения, эти установки, после пяти лет уже само собой укрепляются убеждением, трансформируются из установок подсознания в принципы сознания, объединяемые рефреном: "Ведь ты - человек, имей совесть!"

При этом следует учитывать, что у человека, индивидуально, инстинкты выражены различно. И у одного, например, инстинкт свободы, врожденно, - на первом месте, у другого - на среднем уровне, а у третьего, по своему звучанию, среди потребностей, - в конце. И те, у кого инстинкт свободы на первом месте, - "либертофильные" (лат. libertas - свобода), и это врожденно свободолюбивые! И они, как правило, "трудные дети".

"Либертофильные", как дикие мустанги в прериях, не терпят "узду" - социальные требования к ним, и "седло" - отвергая "надо!", обязанности, ответственность и трудолюбие. Они жаждут одного - "гулять!", "хочу - и кончено!". И они манкируют учебой, потом - работой, ответственностью перед семьей...

Встретившись с этой тенденцией у своего ребенка, родители управляют ею, не подавив в ребенке свободу, но обуздав ее. Это и есть воспитание в нем жестких требований "нельзя, надо и стыдно!". И это борьба за достойную судьбу ребенка, за то, чтобы он не стал "трудным, проблемным" для родителей, учителей, а потом и общества. Общество, в целом, отвергает "либертофильных", как суперэгоистичных, как "трутней", как склонных к асоциальности, когда не признают правил, законов, обязанностей, нравственности и морали. В результате, "либертофильные" "ломаются", преследуемые неудачами, или изолируются. У них может возникнуть невроз, но, как правило, только истерический невроз, самый "неприглядный" среди неврозов.

Те дети, у которых инстинкт свободы выражен средне, воспитываются так, чтобы у них не развивались тенденции эгоизма, а с этим и тенденции свободы - до разнузданности ее, но они не подавляются. Это спокойные, в данном аспекте, дети. Им легко внушить понятия "нельзя, надо и стыдно". Те, у кого инстинкт свободы выражен слабо, - нуждаются в поощрении у них тенденций свободы, чтобы они не становились жертвами лидеров, тех же - "либертофильных", и чтобы они не прожили серую, бесцветную, бескрылую жизнь, не позволили ничему и никому загнать их в оглобли "рабства".

Есть "агрессивный" тип личности по доминирующему инстинкту. Это дети, у которых природно, на первом месте, расположен инстинкт агрессивности. Это дети, которые по натуре своей достигают желаемого бесстрашным натиском, бескомпромиссно, ломая преграды, силовым методом. Это тот случай, когда, если дверь заперта, а ключа нет, ее взламывают, и на удар отвечают двойным ударом, и говорят всем, без различия и без колебаний, правду в глаза. Это - "генетические воины". Они веками, вырастая, без сожалений покидали своих родителей-крестьян и уходили в дружину князя, а там их принимали как "своих", как природных воинов - по взгляду, по повадкам, по поведению.

На Древнем Востоке людей разделяли по повадкам, на "тигров", "волков", "буйволов", "овец", "лошадей", полагая, что "тигры" - природные воеводы, а "волки" - "воины-солдаты". "Волки" - это "агрессивные", "тигры" - лидеры среди воинов. Сегодня "агрессивные" необходимы и для контрактной военной службы, и на гражданской службе - в делах, требующих мужественности. Они достигают желаемого бесстрашием, прямыми путями, без хитрости.

Агрессивность у таких детей не подавляют, она лежит в основе их призвания, приспособления к жизни. Это мужественные люди и такими они нужны обществу. Им необходимо привить основы инстинкта альтруизма: великодушие и сочувствие по отношению к слабым, чувство меры во всем, разумность компромисса в решении проблем и понятие "стыдно". У них не бывает невроза. Они, если "ломаются", то страдают психосоматической патологией: язвенной болезнью желудочно-кишечного тракта и сердечно-сосудистой патологией. Их агрессивность, если она не смягчена великодушием и нравственностью, может стать причиной "трудности по агрессивному типу", и тогда им "ломают рога" или их изолируют от общества.

Есть "исследовательский" тип личности по доминирующему инстинкту. Это дети, у которых на первом месте расположен инстинкт исследования. Это будущие ученые, изобретатели, путешественники - по профессии творческие люди. Они мужественны, пытливы, свободолюбивы. Творчество - их призвание и судьба. И с ними все ясно.

Их призвание следует поощрять, их творчеству - предоставить свободу и условия, но необходимо воспитывать в них интерес к жизни в целом, чтобы они не развились в узких интересах "творчества - вместо жизни", не "шизоидировались" - думая и живя однобоким интересом к "науке о моллюсках"... И это тот случай, когда особо актуально воспитание разностороннего человека, которому "не чуждо все человеческое". Если у них развивается невроз, то это тот самый сложный и загадочный невроз - невроз навязчивых состояний. При неудачах в творчестве и когда их творчеству, исследованию угрожают непреодолимые препятствия, у них, обычно, возникают психосоматические болезни, вялотекущие, хронические, неуклонно разрушающие глубинные системы организма. Их нет среди "трудных", они никогда никому умышленно не приносят вреда. Они, чаще всего, замкнуты и нередко одиноки. Этот тип личности еще и иллюстрация к тому, как различны дети, индивидуальны, и как верна молитва: "Господи, помоги мне понимать других, а другим понимать меня и быть терпимыми ко мне - такому, какой я есть".

Два следующих типа личности по доминирующему инстинкту: "эгофильный" и "генофильный" мы описал в начале статьи. И остались два из восьми - особых, духовных типа: "дигнитофильный" и "альтруистический".

"Дигнитофильный" (лат. dignitas - достоинство) ребенок отличается тем, что у него обостренное чувство достоинства. Это дети, которые нетерпимы к унижению. Они мужественны и бесстрашны, отстаивая свое достоинство. Склонить голову, молча, покорно снести оскорбительную для них ситуацию, их не заставит никто. Будучи еще детьми, они готовы на любые гонения, наказания, но не пойдут в школу, где их пытаются унизить. Они будут драться с сильным, с толпой, но не капитулируют. Когда они вырастут, они будут готовы погибнуть в борьбе, но сохранить свое достоинство.

Однако этот инстинкт есть, как и все другие инстинкты, - в каждом. Но он - особый, потому что его укрепление чаще всего приводит одних - к неврозу, других - к инфаркту миокарда. Это самая хрупкая, "на разрыв", струна в душе человека. И родители должны знать и помнить - не унижайте своих детей и не позволяйте их унижать другим, иначе вы ожесточите или "сломаете" их духовно и физически! Это - главное в воспитании! Нет достоинства - нет личности. И дети с ущемленным чувством достоинства - не личности, а "не личность" - не человек!

Инстинкт альтруизма - вершина инстинктивных программ отношения человека к себе, к другим и к жизни. Если он у человека на первом месте, этот человек - альтруист. Альтруист - праведник среди людей, мудрец. У альтруистов не бывает неврозов и психосоматической патологии. Ребенка-альтруиста более всего характеризует его ответ на вопрос, почему он не дает отпора агрессивному сверстнику - "да как же я его ударю, ведь ему будет больно...". Мало кто понимает и, тем более, принимает заповедь: "Если тебя ударили по одной щеке, подставь другую..." А в ней огромная альтруистическая мудрость. Она - в троеточии: "Если тебя ударили, и ты ударил ответно, это примитивные, животные отношения между людьми, вечная причина войн, зла. Если тебя ударили по щеке, и ты подставил другую, человеку станет стыдно, и он уже никого не ударит, если речь не идет о защите жизни... И ты пробудишь в человеке совесть. Ты преподашь ему урок альтруизма. А если ударит, подставившего ему вторую щеку, он - не человек, и будет сурово наказан Богом, сам и в потомстве своем!"

Остановимся, вкратце, еще на одном факторе, характеризующем индивидуальность, - на темпераменте. Это врожденный стиль приспособления человека к жизни, его восприятия и реагирования на все вызовы жизни. Есть три темперамента: холерический, сангвинический и флегматический. Это знают все, но редко кто из родителей учитывает данное обстоятельство, воспитывая своих детей. А между тем, подавляя темперамент ребенка, его ведут прямой дорогой к неврозу или психосоматической патологии, подавляя его индивидуальность.

Ребенок "холеричен", и он настойчив, упрям - по природе своей. И он, как "танк", идет к своей цели. У него сильно выражены тенденции инстинктов агрессивности, доминирования, достоинства. Он - "воин". Его не остановить на пути к его цели. На "силовое давление" от отвечает яростным сопротивлением, и его не согнуть - он не "лоза", он не "гнется", он, как "оглобля", которую можно только сломать. Он таким родился, это его натура, он таким нужен людям - отважный, мужественный первопроходец там, где особо трудно и опасно.

Ребенок "сангвиничен", он - быстрый, подвижный, гибкий. Он быстро думает, он "выдумщик". У него сильно выражены инстинкты свободы, исследования. Он неугомонный. За ним не уследить, не поспеть, от него - "болит голова", от него устают. Бабушки и дедушки, выходя с ним на прогулку, запасаются валидолом. У "холеричного", если его убедить в чем-то, и он пообещает что-то, - крепкое слово. А у "сангвиника" - все легкомысленно. Он искренне пообещал что-то, но тут же забыл об этом, он согласился с чем-то и тут же забыл о чем шел разговор. Он просто весел, всегда жизнерадостен. Если он всплакнул, то это, как летний дождик: брызнуло и вновь - солнце. Но он оптимистичен, остроумен, с ним веселее жить, бороться, переносить трудности - всем.

Ребенок "флегматичен". Он с младенчества солиден, ответственен, послушен, но он тугодум, медлителен, "крепок задним умом". Он всегда и во всем опаздывает, он всегда позади всех. Что-то в школе надо сделать, записать, сдать работу и выйти из класса. Урок - 45 минут. Через 15 минут уйдут все "сангвиники",через 30 минут - "холерики". Остаются все "флегматики", и вот звонок, урок закончен, "флегматики" не успели завершить работу...

А родители, воспитатели, учителя - другие, и они требуют от "холерика повиновения, от "сангвиника" - "серьезности", дисциплинированности, усидчивости, а от "флегматика" - быстроты, но это против природы этих детей, их индивидуальности. И эти дети впадут в невроз или, сопротивляясь попытке "сломать" их, станут "трудными" детьми, подростками. А "флегматики" в конце концов неспешно достигают большего, чем "холерики" и "сангвиники".

Кто-то спросит: а где же меланхолический темперамент? На самом деле, такого типа темперамента нет, а есть "меланхолический характер", и он как раз формируется у тех детей, истинный темперамент которых подавлен, "сломан". Это дети, у которых постоянное давление на них, недовольство ими, погасили самое существенное, что характеризует детство - оптимизм. И сформировался "пессимистический - меланхолический характер" унылого, отрицающего все хорошее, ни во что не верящего, потерявшего надежду на будущее человека.

А следовало своевременно определить, каким ребенок родился, какова его индивидуальность, и, учитывая ее, готовить ребенка, индивидуально, к его судьбе. И пусть "холерик" останется "холериком", "сангвиник" - "сангвиником", "флегматик" - "флегматиком". "Холерик" пойдет своим путем воина - и на войне, и в мирной жизни, выбирая профессии, где необходимо особое мужество, упорство, бесстрашие.

"Сангвиник" выберет путь, где его быстрота, гибкость ума, ловкость, находчивость будет максимально востребована и реализована, и он станет летчиком-испытателем, гонщиком в ралли, врачом скорой помощи, виртуозом в сфере услуг и во всем другом, что требует остроумия, молниеносной реакции, общительности, инициативы и веселого нрава. А "флегматики" пусть научатся организовывать свое время и найдут себя там, где ценится глубокая продуманность решений и поступков, где важно качество, а не количество, солидность, а не быстрота реакции, основательность во всем, малословность и надежность. Ведь в конце концов - важен результат. Медлительные достигают результатов позже других, но каких результатов! Народ мудро отмечает: "Тише едешь, дальше будешь".

Что же такое невроз?

Зигмунд Фрейд, основоположник научной неврозологии, писал, что невроз - бегство от реальности, оказавшихся "слабыми для этой жизни", в монастырь. И "монастырь" это - невроз. Вот и все, ясно и просто. Но возникает вопрос - кто они, оказавшиеся слабыми?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть понятия "адаптивность" и "адаптированность". Это одна из самых острых проблем для человека. Именно она порождает у многих неверие в Бога, горькую претензию к Нему: почему Он так несправедлив, даруя одному - все, а другому - ничего... Адаптивность - это уровень врожденных и приобретенных психофизических возможностей человека, обеспечивающих готовность к адаптации - приспособлению человека к жизни. Адаптивность - уровень умственных потенций, способностей, физических данных, защитных сил организма, уровень биоэнергетического потенциала, адаптивных личностных характеристик человека. Имеют место высокая, средняя и низкая адаптивность.

Адаптивность более всего проявляется в экстремальных ситуациях, обстоятельствах, условиях, в преодолении трудностей, во всех видах испытаний, в конкурентных отношениях, в устойчивости к дистрессам - к отрицательным явлениям жизни и к переживаниям, и в способности реализовать свои притязания. Естественно, она проявляется в устойчивости к заболеваниям и при заболеваниях.

У одного врожденно высокие умственные данные, у другого - средние, у третьего - низкие. И первый - легко, "играючи" учится в школе, потом - в институте, его выделяют на работе, он легко и естественно делает карьеру, эффективно приспосабливается к жизни. У другого все это - средне и трудно, а третьему это попросту не дано... Неравенство между людьми природно и задано Свыше...

Один талантлив, другой - бесталанен...Один фантастически здоров, устойчив, вынослив, не болеет и в эпидемиях, а заболеет - быстро встает на ноги, у него идеальные рост, вес, телосложение. У другого все это - средне, а у третьего во всем этом горькая обида на родителей и Бога. Чего стоит только одно - один человек красив, другой - "средненький", а третий - некрасив... Все знают, что красивым дорога устлана красным ковром, открыты все двери.

И есть слабые, обделенные психофизически - врожденно. В оценочном взаимодействии со сверстниками ребенок задумывается об этом с первого класса школы. Переживания, связанные с ощущением неполноценности, достигают апогея с пятого класса. "Слабый" начинает осознавать, что "не сечет" в учебе и, следовательно, "дурак"... Мальчик осознает, что он физически слаб, мал ростом, смешон на уроках физкультуры. Девочка осознает, что она некрасива... Сама природа выделяет элиту, "средненьких" и "отвергаемых". Формируется комплекс неполноценности, пессимизм и страх перед реальностью. Так формируется путь в невроз.

Мы бы об этом не писали, тем более - повторно, это все знают, все испытали и испытывают это в своей судьбе и в судьбах своих детей, если бы не было приобретаемой адаптивности. Один слабый замыкается в своем комплексе, соглашается с судьбой неудачника, а другой начинает борьбу за лучшую долю, за право на достоинство, за достойное место под солнцем. Самое главное, что делают родители, осознав, что у их ребенка низкая природная адаптивность, это максимальное "вооружение" его приобретенной адаптивностью!

Адаптированность - фактический уровень приспособления к жизни. И выясняется, что многие высокоадаптивные природно, приходят, в результате, к низкой адаптированности. Они были очень способными, все легко им давалось, и у них не сформировалось упорство в достижении цели, трудолюбие, основательность в обретении знаний, умений, навыков, в обучении и в общении.

Слабого от природы с раннего детства воспитали трудолюбивым, ответственным, серьезным и привили ему нормальное человеческое честолюбие. И он не блистал успеваемостью, но его средние успехи в учебе отличались добротностью знаний. Он не блистал и в спортзале, но получил добротный первый разряд по самбо (первый разряд в спорте - вершина, при отсутствии одаренности). Он не мог, по способностям, претендовать на обучение в музыкальной школе, но он научился играть на гитаре. С трудом, на упорстве и трудолюбии, он к концу школы добротно овладел английским языком. Он классно готовил шашлык, "профессионально" гладил свою одежду... Его, естественно, уважали и мальчики, и девочки... Он научился общаться дружественно и с достоинством. У него сформировалась заслуженная уверенность в себе. Ему не угрожал невроз.

В том, что мы не одинаково одарены Богом - великая мудрость испытания человека одаренностью, как и отсутствием таковой.

И слабые - дети, природно и по воспитанию, низкоадаптивные, а потому закономерно закомплексованные неполноценностью и страхом перед реальностью своего бытия. А "монастырь", в который они убегают - психологическая защита - самообман. Невроз же - фиксированная психологическая защита, грандиозный самообман, бегство от реальности в своеобразную психологическую "инвалидность"! Психологическая защита, при этом, позволяет человеку, капитулировав перед жизнью, сохранить свое достоинство, используя бессознательный самообман: "Да, у меня не сложилась судьба, но я не виноват в этом, виновата моя болезнь, виноваты злые люди, виновата жизнь...".

А болезни у него нет, она - психозащитный самообман и невроз! Внутренний конфликт, ведущий к неврозу, это, прежде всего, конфликт между сверхпотребностью человека сохранить свое достоинство и неспособностью его защитить! Чувство достоинства - важнейшая составная часть индивидуальности и более всего направлено на сохранение индивидуальности. Без достоинства нет человека, нет личности. Оно всегда подвигало навстречу опасности и заставляло встать упавшего, если он еще мог подняться. При подавлении индивидуальности, темперамента и обострении инстинкта самосохранения подавляются и инстинкты свободы и сохранения достоинства, чувство достоинства. Но оно никуда не делось и воздействует из глубин, где погребено.

Чувство достоинства, как и право человека быть самим собой, - великие социальные ценности. Родители хотят, чтобы их дети сохранили индивидуальность и чувство достоинства, что звучит в гордом: "В нашем роду не было трусов и подлецов". Но при этом они хотят, чтобы их дети были осторожны, "не ввязывались в драку". Однако такое несовместимо. И это конфликт установки "безопасность прежде всего" с установкой "достоинство прежде всего". Человек, решая в пользу безопасности, страдает от угрызений совести и осознания своей трусости. Решая в пользу сохранения достоинства, он испытывает тревогу, страх.

Чувство достоинства поддерживает притязания, а стремление к безопасности подавляет их, если борьба за их достижение чем-то угрожает. Ребенок стремится к самоутверждению среди сверстников, но, будучи тревожным, вынужден отказаться от этого, столь необходимого ему. Вновь возникает внутренний конфликт, возникают эмоции. За темпераментом и инстинктом сохранения достоинства - эмоции. И за инстинктом самосохранения, тенденцией обеспечения безопасности - также эмоции. Подавление инстинктов доминирования, сохранения достоинства, темперамента порождает агрессивность, гнев, враждебность, отвращение, презрение, в том числе к себе самому. Подавление стремления к безопасности - тревогу, страх, отчаяние. Но и эмоции подавляются, особенно агрессивные. Однако и они, став подавленными, не исчезают. Подавленные эмоции будоражат ребенка, подогревают внутренний конфликт. Ребенок с подавленными инстинктами, темпераментом испытывает отрицательные эмоции. Его гложут стыд, неуверенность, гнев, страх. От постоянной раздвоенности, т.е. от внутреннего конфликта, у него тревога, элементы депрессии.

Внутренний конфликт всегда проблема выбора. Ребенок, как и взрослый, выбирает из двух альтернатив. Обе сильны. Ни той, ни другой не поступиться. А он нерешителен. Выбор чего-то одного, принятие решения затягивается, что еще более парализует активность ребенка. Еще более усиливается чувство несостоятельности. Так и вертится все это в порочном кругу. Тревожность в таком случае не оставляет ни на миг. Человек уже не может обойтись без успокаивающих лекарств. И они в наше время все чаще назначаются дошкольнику.

Тревожность окрашивает в мрачные тона отношение к себе, к другим, к действительности. Ребенок уже не только не уверен в себе, но и недоверчив ко всем и каждому. Для себя тревожный не ждет ничего хорошего. И все это при обостренном стремлении к безопасности и больном чувстве достоинства. Теперь он все преломляет через призму тревожности, мнительности. Трое соучеников в коридоре школы говорят о своем, но он полагает, что говорят о нем и, конечно, только плохое. Он подходит, упорно стоит, вызывая недоумение ребят и испытывая сам нестерпимое чувство неловкости. Но отойти в сторону, отрешиться от тревожной мнительности он не в силах.

Предневроз

Вот и пришли мы к предневрозу, примеры которого приведены в начале данной статьи. Предневроз характеризуется эгоцентричностью, и ребенок, у которого предневроз, прежде всего чрезмерно эгоистичен. Он невыносимо требователен, он знать не хочет, что родители устали, что у бабушки болит сердце, а у дедушки - голова. Он настырен, он - деспот. В то же время он испытывает страх перед чужими людьми, в том числе перед сверстниками, ощущая свою несостоятельность, ибо вторая, основная, особенность предневроза - чувство несостоятельности. Иными словами, ребенок, у которого предневроз, в семье - тиран, среди чужих - тихоня. У него обострено стремление к безопасности (как у всех эгоцентричных), и он впадает в панику ушибившись, поцарапав палец, при виде капли крови у себя. В то же время он самолюбив, обидчив, пессимист, нытик и всем недоволен, ему "все не так", ему не угодить (эгоцентричность). Он как бы "вечно больной", и притом трудный больной.

В школе он растерян, поскольку его эгоцентричность вступает в конфликт с необходимостью быть как все и вместе со всеми. Поскольку он боязлив, а сверстники это очень быстро распознают, они агрессивны по отношению к нему, нередко отвергают его, насмешничают. А он самолюбив и обидчив. Он либо боязлив и агрессивен, конфликтен, либо замыкается в себе и в школе страдает, а дома невыносим, скандален, отыгрываясь на родителях. Он вступает в конфликт и с учителями, ибо, будучи сам требовательным к другим, не допускает ни грамма требовательности к себе. Учителя же требовательны к нему, не реагируя на его требовательность по отношению к ним.

Ребенку с предневрозом плохо в школе, он страдает, протестует, отказывается от посещения школы. У него головные боли, беспокойный сон. Он выглядит больным. Учителя рекомендуют перевести его на домашнее обучение. Короче - речь идет о безоговорочно трудном, проблемном ребенке. Родителям такого ребенка не позавидуешь.

Главное у такого ребенка - подспудное чувство несостоятельности. Для предневроза как раз и характерен постоянный конфликт чувства несостоятельности и чувства достоинства! Отсюда - характернейшая его сторона - контрастность поведения. Ребенок с предневрозом воистину непредсказуем. Верх берет чувство несостоятельности - и он отступает, уступает всем, мучительно нерешителен, боязлив, отказывается от желаемого. Верх берет чувство достоинства - и он очертя голову бросается в драку, в яростный конфликт, требователен, настырен. Он то уступает слабому, то бросается на заведомо более сильного. Он то позорно труслив, то отчаянно дерзок и смел.

И все это не невроз, а предневроз, который длится годами, а иногда - всю жизнь. Для того, чтобы из предневроза возник невроз, необходима психическая травматизация. Ребенок переживает огорчения, терпит неудачи. Они могут вызывать состояние кратковременного и даже длительного стресса, но психотравматизации, психологического "ушиба" при этом чаще всего не происходит. Так, годовалый поминутно стукается головой, но сотрясение головного мозга - одно на сотни таких эпизодов. Психическая травматизация, запускающая механизмы невроза, должна быть чрезвычайно актуальной для данного, конкретного ребенка.

Как уже говорилось, есть "эгофильные" и "генофильные" дети. У первых главенствует инстинкт самосохранения, и они уже рождаются повышенно эгоистичными, осторожными, склонными к боязливости, робости. Они самолюбивы. Их безмерно ранит все, что угрожает их безопасности и благополучию, их самолюбию. У вторых главенствует инстинкт продолжения рода, для них главное - семья. В ней для них и радость, и безопасность, и любовь. Их безмерно ранит все, что угрожает безопасности и благополучию семьи. Они - это семья, семья - это они. Они привязаны к семье особо, нерасторжимо связаны с ней. И для такого ребенка отторжение от семьи, отправка матери в больницу, смерть дедушки - психическая травматизация. Эти дети "женственны", даже если речь идет о мальчиках. А женственные люди более ранимы, чем мужественные. У них чаще возникает и чувство несостоятельности. Они чаще впадают в невроз, поскольку именно у них, как правило, возникает предневроз.

Однако есть и "мужественные" типы: "свободолюбивые", "исследователи", "агрессивные", "доминантные", "дигнитофильные" - гордые. У них предневроз развивается реже и только в тех случаях, когда воспитание и жизнь сформировали у ребенка "мужественного" типа комплекс "гадкого утенка", чувство несостоятельности! Такие дети впадают в невроз, если психическая травматизация чрезвычайно сильна и ударяет опять-таки по главному для них. "Исследователи", например, особенно чувствительны к грубому вторжению в область их интересов, к ограничению этих интересов. Так, ребенок что-то мастерил, собирал, а некто сломал, выбросил, испортил это, и ребенок переживает психическую травму. "Доминантные" чрезвычайно чувствительны к отстранению их от лидерства, поражению в лидерстве, позорному, непростительному промаху, приведшему к потере авторитета, когда шедшие за ним разочарованы, отвернулись, ушли к другому лидеру. "Свободолюбивые" чрезвычайно чувствительны ко всем формам ограничения их свободы, "агрессивные" - к подавлению их напористой активности, "дигнитофильные" - к унижению, на которое они не в состоянии достойно ответить.

Психическая травматизация - все, что бьет прямо в сердце и потрясает, все, что нестерпимо обостряет предневроз. И тогда, чтобы "не разорвалось сердце", приходит как спасение удивительная способность подсознания защитить чувство достоинства, психику, организм в целом, сердце. Речь идет о психологической защите!

Зигмунд Фрейд, создавший науку о подсознании, описал защитные уловки неосознаваемой сферы психики. Неосознаваемо мы нередко "забываем" о неприятном, избегаем его, приукрашиваем себя и преуменьшаем чужие достоинства и заслуги, видим только то, что желаем видеть, толкуем происходящее с нами в выгодном для себя свете, защищая свою психику от потрясений, депрессии, болезненных переживаний. Все вышеперечисленное и есть психологическая защита в ее многообразных формах. Выход на авансцену психологической защиты и завершает картину формирования невроза, переход из состояния предневроза в невроз.

Неврастения

Общепризнанны три формы невроза: неврастения, невроз навязчивых состояний и истерический невроз.

К неврастении чаще всего приходят дети "генофильного типа" с комплексом "гадкого утенка". При продвижении к неврастении ребенок с предневрозом мучительно страдает от неуверенности в себе, однако он колеблется. Побеждает инстинкт сохранения достоинства, и он действует решительно и смело. Побеждают "фемининные" инстинкты, зовущие к осторожности, капитуляции, побеждает чувство неуверенности в себе - и он отказывается от натиска, действия, капитулирует. У него внутренний конфликт, и он действует в пользу одной или другой стороны внутреннего конфликта. Он контрастен - одновременно смел и боязлив, он неоднозначен. У него ущемлено чувство достоинства.

И вот - сокрушительная неудача, тяжелое унижение, чувствительное поражение. Все это остро выявляет несостоятельность, и все это в данном случае - острая психическая травматизация. Ребенок старается, к оценке своих усилий относится болезненно, а результаты его труда оцениваются как плохие. Или над ним посмеялись, а он не сумел достойно ответить. Или его тяжело унизили, побили, а он проявил постыдную слабость, беспомощность. Он потрясен, он окончательно и бесповоротно разуверился в себе, однозначно капитулировал. Колебания кончились, болезнетворного внутреннего конфликта больше нет. Но это еще не невроз. Если он, капитулировав, отказался и от чувства достоинства - это просто сломленный человек. Если он капитулировал, но при этом сохранил чувство достоинства, у него невроз. Но как сохранить чувство достоинства при капитуляции? Сохранить его в таких случаях и помогает психологическая защита.

Психологическая защита, повторяем, это неосознаваемый самообман, такое отношение к себе, к другим и к жизни, при котором неосознаваемо прибегающий к ней человек искренне убежден, что он хорош, всегда и во всем, а окружающие всегда плохи, что не он слаб, а жизнь несправедлива к нему. А в результате защищено чувство достоинства, и чувство несостоятельности исчезает. Но при этом надо еще и как-то приспособиться к жизни! Психологическая защита при неврастении решает эту проблему очень просто. Ребенок при неврастении неосознаваемо, психозащитно, предъявляет родителям "невротическую астению" - "болезнь",
т. е. смертельную усталость, слабость здоровья".


Всем своим обликом он как бы заявляет родителям: "Вы же видите, что я еле жив, что же вы от меня требуете...". При этом он, также психозащитно, отказывается от честолюбивых притязаний. Он не конкурент. Всем своим видом и поведением он как бы говорит: "Я болен, никого не трогаю, оставьте и меня в покое". И его оставляют в покое. Он ничего не требует, и от него ничего не требуют. Более того, все, даже дети, защищают его. Ему начинают во всем уступать. На него не возлагают ответственности, а именно этого он сильнее всего желает. Его не критикуют, не обвиняют, и это его вполне устраивает.

Очевидно, что он "неплохо устроился". Родители, учителя видят: он и в самом деле требует особого подхода, с него взятки гладки. И к нему нетребовательны - был бы жив. Он капитулировал, и все признали правомерность капитуляции. Он капитулировал и сохранил при этом чувство достоинства, потому что уверен: "Если бы я был здоров, я был бы суперменом! ". Это и есть невроз, в данном случае неврастения. В неврастению впадают "генофильные", и у взрослых этот невроз возникает в тех случаях, когда "генофильные" не способны защитить и обеспечить благополучие своей семьи. Тогда психологическая защита "заботливо нашептывает": "Если бы я не был болен, я бы выполнил свой долг перед семьей, а так и не живу и не умираю..."

Невроз навязчивых состояний

К неврозу навязчивых состояний ведет предневроз, имеющий свои специфические особенности. Обычно этот предневроз возникает у детей "эгофильного" типа, при воспитании которых или в связи с неблагоприятными обстоятельствами их жизни чрезвычайно усиливается стремление к безопасности и тревожность. Для страдающих предневрозом, ведущим в невроз навязчивых состояний, характерны: крайняя эгоцентричность - фиксированность только на себе, на своей безопасности, на своем благополучии, на своих проблемах с игнорированием интересов и проблем всех других людей; крайняя тревожность и мнительность опять-таки относительно себя и своего здоровья, благополучия.

У детей с этой формой предневроза очень часто наблюдаются фобии - страх чего-то или кого-то. И один панически боится заражения "микробами", часами моет руки. Другой опасается транспорта и никогда не переходит дорогу самостоятельно. Третий панически боится мостов и, доехав до моста, пересаживается в метро, чтобы миновать мост под землей. Четвертый опасается острых предметов и ежедневно пересчитывает иголки, отворачивает от себя острия ножей и вилок. Это могут быть фобии темных подъездов, ибо в них можно столкнуться с преступником, хулиганами; лифтов, поскольку они могут - оборваться, упасть, в них также возможно насилие или ограбление; автоматически закрывающихся дверей, поскольку они могут не открыться, когда это необходимо; толпы, в которой могут зажать, сбить с ног, затоптать; пустынных мест, где в случае беды никто не услышит призыва о помощи и т. д.

В этих фобиях все осознано: источник опасности и защита от опасности, когда ребенок в подъезд, в лифт один не войдет, а лучше - даже если он с мамой, поднимется по лестнице, ибо и мама не поможет, если лифт испортится. Такой ребенок избегает толпы, за километр обходит пустынные места, собак и т.д. Короче, фобии - это устойчивый, осознанный страх смерти, несчастного случая, и они весьма характерны для данного предневроза. Дети с предневрозом, ведущим к неврозу навязчивых состояний, отказываются от сомнительной в плане угрозы здоровью пищи, чрезвычайно тревожно относятся к своему здоровью, и на приеме у врача, перебивая мать, сами излагают жалобы, поскольку опасаются, что мать может что-то упустить, чему-то важному не уделить внимания. Это дети, считающие свой пульс, сами ставящие себе градусник.

Безопасность, благополучие для такого ребенка тесно связаны с благополучием родителей. Он мучительно не уверен в себе и надеется только на них. Девятилетний с таким предневрозом, у которого умерла мать, сказал мне: "Живу, пока жив папа". И мальчик мучительно страдал, если отец хотя бы на минуту опаздывал с работы, подолгу стоял на остановке, ожидая его. Болезнь или любая другая угроза себе или родителям, все, что грозит благополучию, преломленное через "безопасность прежде всего", - острая психическая травматизация для такого ребенка. Как правило, эти дети сверхсоциальны, "надо" звучит у них настойчиво. Они мечутся между "надо" и стремлением к безопасности. Психическая травматизация потрясает ребенка. Колебания кончаются. Отныне все решается в пользу безопасности. Приходит спасительная психологическая "сверхзащита". От страха перед жизнью, от страха смерти ребенок защищается символическими ритуалами. И это уже истинный невроз навязчивых состояний.

Защищаясь от тревоги и страха, дети, страдающие неврозом навязчивых состояний, делают то, к чему часто прибегают просто тревожные, не невротики, когда стучат три раза по дереву или трижды плюют через левое плечо. Но невротику этого мало. Невротическая тенденция при данной форме невроза - достичь сверхбезопасности. "Чтобы ничего не случилось", дети, страдающие неврозом навязчивых состояний, особым образом взмахивают руками, при ходьбе притоптывают, пройдя несколько шагов, делают полный оборот, как бы выполняя команду "кругом", и только после этого идут дальше. Они поминутно приседают, или обходят темные пятна на дороге, или поднимаются по лестнице, перешагивая, например, только через две ступени. Иногда такие дети ритуально ходят только зигзагами. Они не садятся в транспорт с непринимаемым номером, подобно тому как многие здоровые люди избегают цифры 13; они дотрагиваются с целью обезопасить себя до всех или каких-то определенных предметов, к примеру, до маминой одежды или до косяка двери. Дети с неврозом навязчивых состояний определенным образом садятся и встают, раздеваются и одеваются, складывают одежду так, чтобы брюки были обязательно сверху или снизу.

Ритуалы, навязчивые действия успокаивают их. Так они защищаются от страхов, в основе которых страх смерти, беды, неблагополучия. Но как при всем этом защитить достоинство? И психозащитно звучит: "Я не труслив, я - осторожен!" А раз осторожен, значит, разумен, и чувство достоинства сохранено. Психологическая защита и в этом случае оформила невроз - невроз навязчивых состояний.

При этой форме невроза вместо мужественной борьбы с трудностями, вместо полнокровной судьбы и жизни, вместо естественного интереса ко всему в этом прекрасном мире, вместо счастливого, беззаботного детства ребенок, как больной и тревожный старик, замыкается только на своих узкоэгоистических проблемах, на состоянии своего здоровья и, главное, замещает реальную жизнь иллюзорным миром символики. Представим себе первобытного человека, который вместо охоты на животных, вместо борьбы с врагами, со стихией засел в пещере и там размахивает копьем, ходит по кругу и шепчет заклинания. И здесь, при неврозе навязчивых состояний, ребенок укрылся от реальной жизни!

Трихотилломания - навязчивое выдергивание волос, бровей и ресниц


В практике врача-психоневролога встречается удивительное явление - ребенок выдергивает волосы у себя на голове, выдергивает брови и ресницы. Делает он это автоматически, не отдавая себе отчета - для чего. Он не только не испытывает боли, но, напротив, переживает некое глубинное удовлетворение, нащупав и выдернув очередной волосок или ресничку. Он и сам недоумевает, глядя в зеркало на результат своих действий. Он обещает больше не делать этого, держится какое-то время. Но вот он отвлекся, читает или смотрит телевизионную передачу, а пальцы автоматически уже в волосах...

Это трихотилломания, своеобразная разновидность невроза навязчивых состояний. Известно, что к волосам на голове, бровям, ресницам, как и к бороде, у человека издревле особое отношение. Остричь человека, обрезать ему бороду нередко считалось оскорблением, бесчестьем, потерей достоинства. Увидеть себя в сновидении остриженным означало предвестие беды, болезни. В древности давали Богу обет не стричься, не бриться, чтобы он спас, отвел беду. Существовал обет, например, не стричь бороду до победы над врагом.

Известен случай, когда спортсменка, проиграв в борьбе за первое место на Олимпийских играх, остриглась наголо, таким образом наказав себя. Так и ребенок неосознаваемо лишает себя волос, бровей и ресниц из чувства вины или из-за нестерпимой досады на себя самого, на свои промахи, неудачи, поражения. Дети с трихотилломанией, которых не любят собственные или приемные родители (неприятие!), неосознаваемо воспринимают такое неприятие как собственную виновность, никчемность. Дети не ищут виновных на стороне, они считают, что, раз их не любят, значит, они плохие. В других случаях это дети, остро переживавшие свою истинную или мнимую несостоятельность, презиравшие себя. Так все непросто с неврозом у человека уже с самого раннего возраста.

Случай из жизни: восьмилетняя девочка выдергивает волосы на голове, ресницы и брови. Рисует принцесс с пышными волосами, густыми ресницами и бровями. Началось все после того, как мать девочки перенесла тяжелую операцию. Девочка, не имевшая отца, жила у тети, тосковала и, слыша тревожные разговоры взрослых, испытывала страх за мать. Она отказалась от волос, бровей и ресниц, как раз придавая большое значение им и как бы принося в жертву самое дорогое во имя того, "чтобы мама была здорова", как бы откупаясь такой жертвой от возможной беды. И все это неосознаваемо. С удивлением и страхом мать сообщала врачу: "Она шарит рукой по голове и векам, ищет чуть подросший волосок или ресничку и выдирает их". Да, такую вот форму принял невроз у ребенка.

Таким образом, при трихотилломании имеет место символический ритуал навязчивых действий. Обезобразив себя, ребенок ощущает неосознаваемое удовлетворение, защищая таким, психозащитным, образом свое чувство достоинства: "Я плохой, я в чем-то виноват, но я сам наказываю себя!"

Истерический невроз

Истерический невроз возникает, как правило, у лиц "эгофильного" типа. Предневроз в таком случае характеризуется крайней эгоцентричностью, требовательностью, склонностью всегда и во всех случаях, что бы ни случилось, обвинять других. И ребенок гневно осуждает бабушку за то, что он ударил ее и у него болит рука. При предневрозе, ведущем к истерическому неврозу, дети отличаются "социальным инфантилизмом": они как бы задерживаются в развитии на этапе раннего детства, когда "все можно", и от ребенка в данном случае ничего не требуют. Характерно игнорирование понятий "надо" и "нельзя", "стыдно". Властвует "хочу!" и "не хочу!". Дети с этим предневрозом несамостоятельны и напоминают короля, который и раздеться не способен без слуг.

Однако и у этих детей есть чувство несостоятельности, поскольку низка самооценка "сегодняшнего дня" из-за ощущения ими своей беспомощности в реальной жизни. Но у них завышена установочная (из подсознания) самооценка. Кроме того, такие дети, как правило, не отличаются высоким интеллектом. Зато притязания их чрезмерно высоки. Мало того, самомнение их достигает уровня гордыни. Они подобны "надутой лягушке". Сорваться в невроз такому ребенку легко, ибо жизнь наказывает за самомнение, за чрезмерные необоснованные притязания - неудачами и презрением окружающих. И это будет истерический невроз.

Однако, пока у такого ребенка "все в порядке", пока родители ему служат, прикрывая его от требований реальной жизни, устраняя все трудности и угрозы, пока его не ушибло, пока ему хорошо, он все-таки как-то учитывает интересы других, все-таки, подрастая, понимает, что есть некие границы дозволенности и приличий, по-своему понимает, что слаб. В результате в нем имеет место конфликт высокого и низкого мнения о себе, конфликт между "хочу" и "надо, нельзя, стыдно". Временами он осознает свою эгоцентричность, осознает, что в чем-то перегнул палку, что был не прав. Он контрастен: то нестерпимо эгоистичен, то добр; то чрезвычайно требователен, то уступчив; то высокомерен, то уничижает себя. Главное же, что и у него есть чувство достоинства, ущемленное на этапе предневроза ощущением своей несостоятельности в реальной жизни. И он страдает от этого. У него конфликт гордыни, высоких притязаний и страха перед жизнью, неверия в свои собственные силы. Он противоречив, и в нем идет внутренняя борьба, борьба между "не хочу", но "надо", между "хочу", но "нельзя", "стыдно". И до возникновения психической травматизации он как-то лавирует.

Острая психическая травматизация для такого ребенка - все, что конфликтно противоречит "хочу" или "не хочу". Это резко возросшие требования к нему, когда с его "хочу" или "не хочу" перестают считаться и эгоцентризму дают бой (ясли или сад, школа, встреча со сверстниками, когда вместо безоговорочно удовлетворяющих все его требования родителей он сталкивается с требующими от него); это жизненные трудности, когда уже не до его желаний и капризов, когда условия его жизни ухудшаются; это суровое наказание, что для такого ребенка ошеломительно: "Кого наказали, меня?!"; это бескомпромиссное разоблачение его неправоты, что воспринимается как ужасающая несправедливость. Тогда ребенок отбрасывает "надо", "нельзя", "стыдно", кончаются колебания, исчезают проявления внутреннего конфликта. Теперь он безраздельно эгоистичен. Однако подобное надо объяснить себе и другим. И возникает психологическая защита в форме "бегства в болезнь", "инвалидной реакции". Ведь инвалиды имеют право на льготы, послабления, защиту от трудностей и сложностей жизни.

И он защищается поведением, которое принято характеризовать как идущую из древности форму приспособления слабых. Из этологии известно, что животные, неспособные себя защитить, при опасности нередко демонстрируют мнимую смерть и хищник не видит их, поскольку они неподвижны, или отказывается от "мертвого". Иногда животное, почувствовав опасность, начинает неистово метаться. Проявляется так называемая двигательная буря, и в итоге животное спасается, случайно найдя выход или отпугивая хищника столь бурной реакцией. При неврозах часто отмечается выход детей на древние для человека, напоминающие таковые у животных механизмы поведения. Знание этого помогает понять, почему девятимесячный несмышленыш, испытывая неудовольствие, добивается своего истерической бурей, а находясь в больнице без родителей, впадает в состояние мнимой смерти, становясь безучастным, пассивным, как бы замирая. Это очень важно для понимания истерического невроза. Именно потому, что истеричность - приспособление слабых, истерический невроз имеет место даже у самых маленьких.

При истерическом неврозе ребенок приспосабливается через удивительную способность неосознаваемого, руководящего физиологическими функциями организма, воссоздать модель любого заболевания. Ребенок перестал посещать детский сад, школу, заболев гриппом. В неосознаваемом зафиксировалось ведущее: измерили температуру, уложили в постель, захлопотали, все обязанности сняты. И вот возникла необходимость освободиться от чего-то неприятного. Неосознаваемо следует "приказ" центру терморегуляции - и температура тела повышена. "Надо" - и паралично повисает рука, опускаются веки, начинается сильный кашель, рвоты и т.д.

Но истерическое приспособление в отличие от неврастении, когда неосознаваемо хотят одного - "оставьте меня в покое", это решение своих эгоистических проблем руками других. Истерический симптом всегда имеет адресата. Почти всегда он адресуется родителям.
Мать волнует болезнь ребенка - и он болеет. Она нервничает, если у ребенка плохой аппетит, - и он не ест. Ее пугает рвота - вот и она, худоба - и ребенок становится худым, в чем душа держится. В итоге от него ничего не требуют, ему служат, он получает все, что пожелает. Он истерически приспособился. Если события не повернуть вспять, так будет всегда, даже когда он станет взрослым, только сменится адресат: им могут стать муж, сослуживцы и т.д.

Ребенок с истерическим неврозом уверен, что тяжело и хронически болен. Если врач покажет ему графики его температуры: в субботу вечером нормальная, в воскресенье вечером, перед понедельником, - высокая,
т. е. если врач разоблачит его, к упомянутому врачу он больше не придет, ибо это "плохой и злой" врач. Часто оскорбляется и мать: "Что же, выходит, ребенок симулянт?". Он не симулянт, он болен, но, по меткому замечанию невропатолога Ж. Бабинского, "великая симулянтка" его болезнь. В литературе описан классический случай: поезд шел к фронту, в результате непрерывных рвот солдат терял вес и силы. Его переносили в санитарный поезд, идущий в тыл, и рвоты прекращались, он набирал вес и восстанавливал силы. Так повторялось много раз.

Ребенок с истерическим неврозом эгоцентричен. И таков он везде - дома и вне его. Направленный в детский сад, он не желает отпускать мать, по сути служанку, от себя, не хочет посещать детский сад и на его пороге бледнеет, у него обморок, рвота, высокая температура. В итоге он и не будет посещать детский сад.

У ребенка, страдающего истерическим неврозом, могут быть тики, но если при неврастении или при неврозе навязчивых состояний ребенок стремится их скрыть, то при истерии как раз в кабинете врача они наиболее часты. А уж как они демонстративны! Страдающий истерическим неврозом так закатывает глазные яблоки, что родители приходят в ужас. Они, разумеется, чрезмерно озабочены и повышенно внимательны к ребенку, ему все прощают, и истерическая сверхцель достигнута. Ребенок с истерическим неврозом получает льготы, послабления, а достоинство его защищено опять-таки гениальным психозащитным построением: "Я имею право на льготы, потому что я тяжело болен!".

Истерический невроз - невроз врачебной справки. Ни при какой другой форме невроза врач не дает столько справок "об освобождении от...", как при этой. Однако, если данную форму невроза не лечить, справки усиливают и закрепляют истерическую форму приспособления. Родители, не понимая сути данного заболевания, нередко приходят к врачу не столько за лечением, сколько за очередной справкой "об освобождении от...". Они протестуют против действий врача, направляющего ребенка с "истерической" температурой в школу. Но это - истерический невроз, и каждая новая льгота и поблажка закрепляют и усиливают его.

Энкопрез - недержание кала

Одно из наиболее своеобразных и характерных проявлений истерического невроза у детей - энкопрез (недержание кала). Иногда, напротив, такие дети задерживают дефекацию на пять - семь дней, повергая родителей в панику. Энкопрезом чаще страдают мальчики в возрасте от 4-5 до 8, редко до 14-15 лет. Как истерический симптом он возникает у мальчиков, матери которых особенно тревожно следят за регулярностью физиологических отправлений ребенка. При энкопрезе ребенок постоянно упускает кал, пачкая трусики. Он как бы не чувствует этого и лишь при энергичном вмешательстве матери меняет трусы. Иногда дети измазывают калом кровать матери, одеяло, стенку кровати. В таком случае речь идет о смешанном истеро-обсессивном неврозе. Таким образом они символически как бы закрепляют за собой определенную территорию и саму мать. Подобным образом закрепляют за собой территорию и многие животные. Все это еще одно свидетельство наличия глубинных неосознаваемых механизмов, лежащих в основе невроза, в данном случае регрессии.

Энкопрез как истерический синдром часто возникает при появлении в семье отчима или младшего ребенка (как и в случаях с истерическим недержанием мочи), а также при угрозе развода родителей. Ведь как раз это наиболее эффективно воздействует. Энкопрез отвлекает внимание матери от младшего: тут уж не "до младшего, когда старший так болен". А отец, собравшийся уйти из семьи, остается в ней, поскольку "тяжело болен ребенок", и его уход в такой ситуации - подлость. Отчим же, шокированный странным заболеванием ребенка и тяжелым запахом в квартире, как правило, быстро исчезает. И мать снова безраздельно принадлежит ребенку.

Элективный мутизм

Нередко на приеме у врача оказываются больные, обычно девочки, с элективным мутизмом (в рамках истерического невроза). Дома, с родными, такая девочка болтлива, а в детском садике молчит, и воспитатели не могут добиться от нее ни слова. Ее уговаривают, умоляют: "Ну ответь, скажи хотя бы как тебя зовут". Молчит. Это позволяет ей быть на особом положении. Ее водят только за руку. Ее знает весь персонал. Ее буквально охраняют, мать после работы стремглав мчится за ней. Если такую больную вовремя не излечить, то и в школе она также промолчит один-два года, и тогда преодоление болезни окажется очень трудным, ибо количество льгот возрастает. Девочка с элективным мутизмом не опасается контрольных опросов, сидит в сторонке. Ее оставили в покое, для нее не писаны законы, и в конце концов она способна добиться того, что вообще перестанет посещать школу, а школа в лице учительницы сама придет к ней на дом.

Остро возникающие неврозы

Острая психическая травматизация способна привести к неврозу и ребенка, у которого не было предневроза. В таком случае она потрясает ребенка до самых глубин и мгновенно изменяет его отношение к себе, к другим и к жизни. Он был уверен в себе, не был эгоцентричен, был оптимистичен и смел. Но драматическая психическая травматизация сразу же породила психологическую защиту и - сразу невроз.

Характер психической травматизации определяет в подобных случаях форму невроза. Она нестерпимо унизила, она - потрясающая неудача - и тогда имеет место неврастения; она сильно испугала, пережиты ужас, угроза жизни или благополучию - невроз навязчивых состояний; она угрожает интересам эгоцентрически воспитанного - и тогда возникает истерический невроз.

Невроз как результат одного, мгновенного удара зиждется на остро возникшей форме психологической защиты. Невроз в таком случае направлен против повторения подобного переживания. Если поэтапно развивающийся невроз - пирамида, покоящаяся на основании, то возникший мгновенно - пирамида, стоящая на вершине.

Классический пример возникновения "мгновенного" невроза - случай с ребенком, который забрался в холодильник, а дверца захлопнулась. Он бился телом о дверцу, но она не открылась. Железные стенки давили. Холод, темнота, нехватка воздуха. Он кричал до потери голоса. Он звал родных, он так верил, что они всегда спасут его, а они не услышали. И ребенок замер, сдался, психологически пережив смерть. Его нашли, спасли, как будто утешили, но ситуация зафиксировалась в неосознаваемом, и возникла установка: "Буду всегда осторожен". Он был потрясен пережитым ужасом, страхом смерти, своей беспомощностью, открытием того, что казавшиеся всесильными взрослые могут не услышать, не прийти на помощь. Возникла психологическая защита в форме "сверхзащиты". Возникли символические ритуалы, в основе которых борьба со страхом смерти, несчастного случая на уровнях неосознаваемого психического. Возник невроз навязчивых состояний.

Говоря о психической травматизации, следует заметить, что она не всегда очевидна, особенно у детей. То, что взрослым представляется чушью, у ребенка может вызвать психологический шок. Напротив, ребенок не всегда способен понять, что разыгравшееся на его глазах - трагедия. У детей свои понятия о страшном, о жизни, свои ценности. Ребенок, пробираясь в винный склад, сливал марочный коньяк в водосток, сдавал пустые бутылки и покупал мороженое; другой обменял лотерейный билет, по которому был выигран холодильник, на ежика. Малыш, видя тяжелую болезнь бабушки, берет у нее обещание, что она не умрет, и успокаивается, веря такому обещанию. А вот другой случай. Девочку несправедливо обвинили в краже, и одноклассники объявили ей бойкот. Отец решительно заявил: "Чепуха, ты не виновата и плакать нечего", отложив объяснение с учительницей на завтра, а девочка приняла смертельную дозу снотворного сегодня. У ребенка свой, очень сложный внутренний мир, и его следует понимать.

Отец злоупотребляет алкоголем. У сына невроз, и сомнений как будто быть не должно: пьянство отца - психическая травматизация, приведшая к неврозу. Но отец злоупотреблял алкоголем уже до рождения ребенка, который никогда не видел отца трезвым и полагает, что так и должно быть. Ревнивая женщина винит в неврозе ребенка мужа: "Это его похождения измучили дочь". Муж, в свою очередь, заявляет: "Ворчливость и несдержанность жены измотали меня и дочь". Но для девочки похождения отца непонятны, а мама любима. А главное, подобные распри при ней были всегда, она привыкла к ним и они ее не травмируют.

Мать может ввести в заблуждение врача, настойчиво указывая на сложные внутрисемейные отношения как на причину невроза у ребенка. С одной стороны, это более всего значимо для нее и она искренне полагает, что все это так же значимо и для ребенка. С другой стороны, осознаваемо или неосознаваемо она побуждает врача вмешаться и "призвать к порядку" мужа или свекровь, которые "довели до невроза ребенка". Однако при неврозе все сложнее.

В то же время неблагоприятная семейная ситуация может привести к хронической психической травматизации ребенка, если он тревожен, впечатлителен, чрезвычайно привязан к отцу, а в семье назревает разлад, развод. Тогда он интуитивно улавливает угрозу ранее, чем ее осознает его мать, и впадает в невроз. А мать в этом случае указывает на другие возможные переживания, опять-таки дезориентируя врача. Вскрытие же истинной психической травматизации - обязательное условие излечения невроза. И, конечно, не понимая всей сложности возникновения неврозов у детей, не предотвратить невроз у ребенка.

Нередко к неврозу приводит целый ряд психотравмирующих обстоятельств. Так, девочка шести лет, испытывающая навязчивый страх смерти матери, убегает из детского сада, едет к матери на работу в трамвае, потом в троллейбусе, чтобы убедиться, что она жива. Причины - ряд психических травматизаций у тревожной девочки, слившихся в одно острое переживание. В течение одного месяца она чуть не попала под машину и, хотя не пострадала, была испугана происшествием и яростной реакцией шофера, кричавшего на нее и угрожавшего ей; была на похоронах любимой бабушки, пережив потрясение смертью; отец, злоупотреблявший алкоголем, в ссоре грозил убить мать. Девочка столкнулась со смертью, агрессией, угрозой смерти. Все слилось в одно, непереносимое: она может потерять мать. Бабушка умерла, отец отдалился от семьи, стал как чужой. Все благополучие, безопасность этого тревожного ребенка - в матери. Возник невроз, и его корни, форма и клиническая картина понятны. И без вскрытия причин невроза его не излечить.

Как предупредить и излечить невроз

Очевидно, что невроз - это очень серьезно. Его легче предупредить, чем излечить. Однако невроз излечим, но только индивидуально, у каждого по-своему, в сотрудничестве родителей с врачом-психотерапевтом. Ознакомившись с вышеизложенным, родители будут подготовлены к такому сотрудничеству. Заметим лишь, что ребенку, страдающему неврозом, никогда не говорят: "Возьми себя в руки". Как раз этого он и не может сделать без преодоления самого невроза, и такое требование только усиливает у него чувство несостоятельности. Это то же самое, как тысячу раз сказать слабому, что он сильный, а также заявить человеку, что у него все хорошо, когда у него все плохо. Сильным от этого не становятся, а "хорошо" в таком случае воспринимается как издевательство, равнодушие или глупость.

Если ребенок тучен и его дразнят "пузо" или "тюфяк", не надо его утешать и несерьезен совет не обращать внимания на прозвище. Диетой и спортом его приводят к весовой норме, и прозвище само собой исчезает. Ребенка, ободряя, уводят от основного в неврозе - чувства несостоятельности. Упорно преодолевается отставание в обучении, укрепляются мышцы и вырабатывается ловкость. Чтобы привнести в сознание ребенка струйку гордости собой, его учат плавать и ездить на велосипеде, хорошо владеть своим телом, играть в мяч и хоккей, уметь не только то, что умеют другие, но дополнительно и еще что-то. Его учат жизни, равноправному общению со сверстниками.

Подготовив, укрепив, обучив, его постепенно вводят в жизнь сверстников, и тогда он сам видит: он действительно сильный, у него на самом деле все хорошо. Только при соблюдении этих условий чувство несостоятельности ослабевает и в конце концов изживается. Только успехи побеждают робость. Только преодоленные неудачи и трудности ликвидируют страх неудачи, страх перед трудностями и порождают мужество и оптимизм. И, естественно, кто не способен достойно защитить свое достоинство, тот прибегает к психологической защите.

Родители детей, страдающих неврозом, нередко уповают на "гипнотизера". Но если кто-то, пусть и "гипнотизер", тысячу раз скажет слабому: "Ты сильный, ты здоров!", разве эти слова сделают из слабого супермена? Люди в данном случае уповают на чудо, моментальное, без собственных усилий исцеление. Естественно, в случаях, когда утратил уверенность в себе умный и сильный, для преодоления невроза достаточно психодраматически открыть ему глаза: "Оцени, наконец, свои успехи, сравни себя с другими, встань перед зеркалом, оцени свою внешность, свои физические данные!". И если у зачарованного неверием в себя, но сильного откроются глаза, если вдохнуть в его душу мужество, он излечится от невроза. Но слабому - и другого пути нет - остается одно: упорной работой над собой совершить истинное чудо превращения "гадкого утенка" в "лебедя", действительно стать умным, сильным, ловким и умелым! И только тогда, когда "гадкий утенок" станет "лебедем", его следует поставить перед зеркалом и его невроз будет излечен.

Ребенка ведут по этому пути, ободряя его и укрепляя его способности, силы, обучая его всему, что знают и умеют его сверстники, и еще чему-то, что сверстники не знают и чего не умеют, преисполняя его гордостью и отвагой, уверенностью в себе, подготавливая его к равноправному, достойному общению со сверстниками. Если речь идет о ребенке, наличие и причины невроза осознают родители; они же должны и увести его от невроза.

Невроз как у мальчика, так и у девочки - свидетельство дефицита мужественности как духовной категории. Мужественность и оптимизм, воспитываемые в ребенке примером жизни родителей, их поступками, - лучшая профилактика невроза для сына и дочери. Невроз как болезнь воспитания и лечится более всего воспитанием или, вернее, перевоспитанием.

Резюмируя проблему невроза, проблему его профилактики, излечения, скажем: невроза не бывает у уверенных в себе, у подготовленных к реальной жизни, у способных нормально и достойно адаптироваться в жизни, а главное, у людей, лишенных эгоцентричности! Ребенок должен любить себя, в нем естественна струя эгоизма, но не такого, когда он равнодушен ко всем вокруг себя, когда все мысли и чаяния только о себе, когда интересует только одно: а что это даст мне? Тот, кто интересуется всем вокруг себя, кто любознателен, кто чувствует чужую боль, кто искренне сочувствует чужой боли, кто любит и бережет природу, кто оптимистичен, способен любить других так же, как себя, - невроза не имеет, как не имеет он и предневроза!

И устранить невроз можно только одним путем: устранить чувство несостоятельности, вооружив ребенка знаниями, умениями, навыками, здоровьем, силой, ловкостью, способностью достойно защитить свое достоинство, воспитав его действительно "лебедем". Воспитать ребенка "альтруистичным", действительно "лебедем", имеющим все основания уважать себя и гордиться собой, имеющим все основания оптимистично смотреть на жизнь, не бояться ее, какие бы трудности ни уготовила она, можно лишь, если родители сами изначально таковы или, породив ребенка, стремятся стать таковыми. Ибо слова сильны только в единении с правдой и деяниями.

Автор: В.И. Гарбузов



 Рекомендуем родителям  "Развивающие игры онлайн для дошкольников"
 
Самые ПОПУЛЯРНЫЕ СТАТЬИ на нашем сайте:

   
   -  Материалы для дополнительных занятий по Букварю Н.С. Жуковой
   -  Осенние поделки
   -  Поделки из листьев
   -  Поделки из шишек
   -  Поделки из овощей
   -  Шаблоны осенних вытынанок
   -  Как нарисовать осень. Осенние рисунки
   -  Логопедические занятия для малышей онлайн 
   -  Букварь онлайн 
   -  Нетрадиционные техники рисования для детей
   -  Обучение чтению онлайн
   -  Развивающие игры для детей онлайн
   -  ОРЗ: как отличить вирусную инфекцию (ОРВИ) от бактериальной?
   -  Игры для малышей
   -  Как организовать и провести детский праздник дома?
   -  Занимательные опыты
   -  Поделки из пластилина и игры с пластилином

  

                             

 
 
 
Центр Адалин

Главная страница  


Детская
патопсихология      

Неврозы  
Психопатии  
Эпилепсия  
Шизофрения, аутизм  
СДВГ  
Умственная отсталость 
Задержка психического развития 
Генетические заболевания 

Наша консультация

Вопросы воспитания  
Обучение и развитие  
 Детские страхи  
Вредные привычки  
Детский сад  
Первый класс  
Половое воспитание  
Семья  
Неполная семья  
Здоровье  
Семейный досуг  




Практическая психология

Популярная психология 
Психология успеха 
Семейная психология 

 Партнеры


Московская
Психотерапевтическая
Академия


Московский
Психологический
Журнал


 
 


Яндекс цитирования



Для детей и родителей
Поделки из овощей и фруктов на праздник осени Новогодние поделки из бумаги Елка своими руками Поделки из шишек Новогодняя упаковка для конфет Поделки из овощей Поделки 8 марта Елочная гирлянда Шары новогодние Новогодние снежинки Поделки к 8 марта Новогодние снежинки из бумаги Новогодние костюмы для девочек Схемы снежинок Объемные снежинки Новогодние костюмы для детского сада Гирлянда елочная Новогоднее украшение Осенние поделки Новогодние поделки Елочные шары Поделки к 9 мая Гирлянды новогодние Открытки к 8 марта Подарок маме на 8 марта Открытки на 8 марта Подарки к 23 февраля 23 февраля в детском саду Пасхальные сувениры Поделки на пасху Кулич пасхальный Пасхальный кулич Пасхальные яйца Как красить яйца Летние игры Празднование масленицы Детские поделки из бросового материала Поделки из пластиковых бутылок своими руками Поделки из картона для детей Поделки из природного материала Поделки из соленого теста Поделки своими руками для детей Поделки в детском саду Поделки из пластилина Поделки для детей Отдых с ребенком Отдых с детьми на море Отдых в подмосковье с детьми Отдых на черном море с ребенком Досуг и отдых Отдых на черном море с детьми Новогодние игрушки Новогодние украшения Развивающие игры для детей онлайн
   
 
О центре | Размещение рекламы | Контакты